Ирина Гринева: «Важно наполнить свою жизнь до отказа»

Ирина Гринева

«На сцене она органична, как кошка» - так говорят про актрису Ирину Гриневу знающие люди. Наверное, для актрисы нет лучшего комплимента. Ведь самое главное в хорошем артисте - как раз та самая, максимальная естественность. К сожалению, пока Ирине легче похвастаться театральными ролями (судите сами: Марина Мнишек в «Борисе Годунове», Маша в «Трех сестрах», Нина в «Маскараде» и многие другие, не менее значимые роли). С кино же пока все не так замечательно. Но уже есть немаленький список сыгранных ею ролей, после которых ее запомнили и полюбили за красоту и талант многие зрители.

- Ира, давай сразу «с места в карьер». Тебя устраивает, как складывается твоя кинокарьера?

- Нет.

- Причины?

- Хочу сниматься в хорошем кино. Настоящем. А такого кино, о котором я мечтаю, пока нет… Понимаешь ли, мне нравится такое кино, как у Антониони, Билли Уайлдера, Бертолуччи…

- О-о-о!

- (улыбается) Да. Такие у меня предпочтения…

- Ну, с Антониони все понятно, а в советском (или российском) кино не было и нет режиссеров, интересных для тебя?

- Были, конечно. Герман, Тарковский, Шепитько, Михалков, Кончаловский…Они снимали волшебное кино. Сейчас совершенно другая тенденция, другая мода, другой язык. Я, возможно, не совсем современная, поэтому он мне не совсем близок.

- Известна история, как тебя вызывал на пробы сам Лео Каракас (культовый французский режиссер. - Прим. автора).

- Да, но я ему не понравилась.

- А как он вообще на тебя вышел? Как узнал о существовании такой актрисы, как Ирина Гринева?

- Это потрясающая история. У меня есть знакомая, которая работала у Каракаса переводчицей. И я у нее попросила его адрес, сказав, что хочу послать ему свои фотографии. Это было то время, когда Каракас был на пике своей славы и все бредили фильмами «Любовники под мостом» и «Чужая кровь». В общем, я ему написала на французском, мол, очень люблю ваше кино и мечтаю сниматься у вас, но у меня нет никаких шансов. «А» - я не знаю французского. «Б» - я не знаю английского. У меня один шанс – это моя мечта. И подписалась: «Ирина Гринева». Вложила фото и за-бы-ла. Нет, еще подписала, что я буду в Париже тогда-то играть спектакль такой-то. Прошло большое количество времени и вот - мы в Париже (причем уже второй раз с того момента, как я ему писала). И вдруг звонок. Мне говорят: «Вас - Лео Каракас». Я подумала, что это шутка. Ольга Субботина, режиссер, подошла к телефону. Лео говорит: «Мне нужна Гринева, почему она не подошла?» - «Она не говорит по-французски». – «А по-английски?». – «По-английски тоже». – «Передайте ей, что я ее убью». (Смеется).

- …Дверь сразу закрыл?

- Не-е-ет. У него просто сразу изменилось лицо. Он расстроился. (Хохочет). Я ему сразу не понравилась.

- Почему?

- Я сама не могла понять, в чем дело. Представь, это же была моя мечта. И вот у меня пять минут на то, чтобы собраться. Разумеется, я приехала в «припадке красоты». Каракулевое пальто, лаковые туфли, берет, красная помада. Я была безумной красавицей, и было непонятно: почему? (Смеется). В общем, он, как вежливый человек, пригласил нас зайти, мы посидели, поговорили, но все уже было ясно. Даже фотографии из сумочки не надо доставать. Он сказал, что мол, извините, мне нужна другая героиня. Иная. И только через год я поняла, что на фотографиях, которые я ему послала, я была в веснушках, рыжая и без косметики… В потрепанной кожаной куртке. Потом мой друг, режиссер, фанат Каракаса, который знает его фильмы покадрово, читает все его интервью, мне сказал: «Ну ты идиотка! Мадонна, Шэрон Стоун – женщины не его формата. Он не терпит красоту на показ, ненавидит гламур и поп-культуру». В общем, не судьба. Хотя он так и не снял тот фильм, в который хотел меня позвать.

- У тебя был случай, когда ты сама предложила себя режиссеру Деклану Доннеллану, в театральный проект «Борис Годунов» на роль Марины Мнишек. И сыграла-таки ее. А в кино так не пробовала? Узнаешь, например, где хорошая роль, звонишь режиссеру и говоришь: «Я сыграю эту роль лучше всех».

- Понимаешь, в чем дело…Это же не мое кредо. Это исключение. В кино…

- Ты не уверена в своих силах?

- Нет, уверена, только здесь другие законы. И потом, сейчас продюсерское кино, и в большей степени твою судьбу решают ассистенты по актерам. Если ассистент по актерам решил, что тебя в этом фильме нет, – бесполезно. До тебя никто не дозвониться. Кино, прежде всего, хороший сценарий. Он может ко мне прийти, а может пройти мимо. И даже если он ко мне попадет, этот сценарий, и я сыграю в этой картине, но режиссерская работа будет слабая, - фильма не будет. В театре, если пьеса сильная, актеры хорошие, - уже есть спектакль. В кино же ты можешь играть блестяще, но в это время оператор почему-то снимает твои колени и деревья… В фильм могут войти не лучшие дубли. Или, наоборот, играешь ужасно, а на экране режиссер сделал из тебя богиню. В кино главный - режиссер. Какую он снимет историю, каких актеров возьмет…Он Бог, создающий особый мир. В театре же до Станиславского актеры часто обходились без режиссера. И, судя по описаниям, неплохие были спектакли. В кино же не все зависит от твоего мастерства. Поэтому я предпочитаю полагаться на судьбу.

- А что для тебя актерство?

- Для меня профессия актера – это путь. К сожалению, сейчас наша профессия нивелировалась… Читаю как-то интервью известного фигуриста. На вопрос: «Что вы будете делать, когда уйдете со льда?» отвечает: «Ну, наверное буду артистом, а может быть начну писать». А действительно, почему бы и нет? Ведь не пришло ему в голову сказать: «Хочу быть хирургом». Или музыкантом. Буду, мол, давать концерты, фортепиано с оркестром. Актером быть легко. Главное - хорошо выглядеть, ходить к косметологу, в фитнес-клуб. В общем, быть в форме. Даже читать не обязательно. Потому что для материала, который предлагается, не обязательно знать греческую мифологию, да и вообще литературу. Даже не обязательно знать, кто такой Пушкин. А написать книгу еще проще. Можно написать мемуары или советы по хозяйству. Да можно и пьесы… Вот что видишь, то и пиши. Добавь пару матерных слов, цитаты из Библии - и вот, ты уже готовый драматург.

- Как ты считаешь, в жизни все должно даваться большим трудом?

- Ой, так бы хотелось, чтобы все дарилось… Я, например, была в шоке в каком-то возрасте, когда поняла, что мне ничего просто так даваться не будет. Я с детства считала, что ты должен просто жить, и тебе должно дариться счастье, просто потому, что ты есть. Но, к сожалению, мы живем на земле, а не в раю. И все, о чем ты мечтаешь - любовь, любимая работы и даже чистота в доме - все дается таким трудом… Устроить бардак намного проще, чем навести порядок. Войти в сексуальные отношения гораздо проще, чем полюбить. Устроиться зарабатывать деньги на нелюбимой работе гораздо легче, чем заработать деньги на той работе, которую ты любишь. И если ты хочешь иметь то, что ты любишь, то для этого, как показывает мой опыт, нужно очень постараться.

- Ты целеустремленный человек?

- Вообще да, но и ленивый. У человека есть три главных врага: лень, уныние и сомнение. С которыми нужно бороться. Тот, кто их поборол, тот победил. И идет дальше. Тот, кого победили они, топчется на месте. Повторяю: это происходит с каждым человеком. Просто не каждый с этим справляется. Кстати, на эту тему есть потрясающая притча. Старец в пустыне начал молиться: «Ну как же, Боже, я сорок лет в пустыне, я бросил мир, я бросил все, я отказался от всех грехов, я полюбил тебя всем сердцем, всей душой, так почему же меня постигло уныние?» И ему было видение: молящийся Ангел, который, закончив молитву, принялся вышивать. Через какое-то время положил на землю вышивание и начал опять молиться. Старец не понял это видение, и на следующий день ему опять приснился ангел, который молился и вязал. И в третий раз приснился ангел, который носил воду в ведрах и молился. Старец опять не понял. И тогда Господь ему объяснил, что у ангела просто нет времени между трудом и молитвой… И я считаю, что это все гениально, потому что все наши уныния и печали…

- …от безделья.

- Да. «А» - от безделья. «Б» - от эгоизма и «В» - от гордости. Как артист думает? Ах, у меня нет работы, меня не приглашают сниматься в кино. Я сейчас пойду и запью. (Смеется). А если посмотреть на ситуацию под другим углом? Может быть, тебе сейчас надо заняться чем-нибудь другим? Родить ребенка, построить дом? Помочь кому-нибудь? Может быть, есть что-то поважнее твоей профессии?

- Как-то ты, отвечая на вопрос, кто твоя мама была по профессии, ответила: «Красавица». И добавила, что «красота - это большой труд». Ты действительно так думаешь? И вообще, как ты считаешь красота - это что такое?

- Такой сложный вопрос… Это все равно, что спросить: «Что такое любовь?»

- Это будет следующий вопрос.

- На него практически невозможно ответить… Хотя... Можно словами из Евангелия: «Любовь не ищет своего, не превозносится. Всему верит»… А красота… Дело в том, что понятие красоты разное. Что ты имеешь ввиду? Есть красота сегодняшнего дня, гламурная…

- Нет, я не это имею ввиду. В большей степени я отталкиваюсь от твоего ответа: «Красота - это большой труд». Я считаю, что красота - это, в первую очередь, большой «кредит» от Бога. Красивому человеку легче в жизни, чем некрасивому.

- Я вообще считаю, что красота - это большое испытание. Человек красивый в привилегированном положении перед другими людьми. С ним всегда хотят разговаривать, обращают внимание… Соответственно, у него больше шансов быть гордым, тщеславным и больше шансов вообще потерять свою судьбу. Большинство красивых женщин - это несчастные женщины, и большинство красивых мужчин заканчивают не очень хорошо. Оскар Уайльд лучше всех сказал о красоте, написав «Портрет Дориана Грея». Когда человек заложил душу для того, чтобы остаться красивым. Об этом можно говорить долго, не одно интервью.

- Тебя старость не пугает?

- Вообще старость всех пугает. Я хочу только одного - чтобы она была достойной. Меня пугают не мои морщины, а пугает… Почему нам бог дал такой возраст? Старость - это мудрость. Мы проживаем жизнь, и наше лицо несет отпечаток прожитой жизни.

- Есть хорошее выражение - «все пороки - на лице».

- Да, но если ты смог обуздать себя в этой жизни, то у тебя будет хорошая, красивая старость. А если ты будешь горим и обуреваем желаниями - это ужас… Я хочу, чтобы моя старость была достойной, чтобы мне было что сказать, чтобы у меня было большое сердце. Чтобы я могла любить. Это богатство нужно собирать сейчас. А что толку, если ты сделал себе все пластические операции, но остаешься глубоко несчастным? И при этом все прекрасно понимают, сколько тебе лет на самом деле.

- Расскажи про свою замечательную бабушку, с которой у тебя, как известно, были очень трогательные отношения…

- (После некоторого молчания). Потому что бабушка для меня была все. Я бабушкина внучка. Сейчас перечитываю ее письма ко мне, они начинаются: «Здравствуй золотая внученька моя, Иринушка. Пишет тебе бабуля из Казани. Знай, ты для меня всегда звезда». Больше сказать нечего. Она меня очень баловала. И когда ее все ругали, говоря: «У тебя Ирка вырастет плохой, чего ж ты ее так балуешь?», она говорила: «Не будет меня, кто ж ее будет баловать?» (смеется).

- Какой самый главный совет дала тебе бабушка?

- Например, она учила меня, как найти правильного жениха. (Улыбается). Говорила: «Ириш, женихи-то ведь не в ресторанах и не на дискотеках… Ты в церкви ищи. Если уж молодой человек сам пришел в церковь, значит, что-то в нем есть. Ты подойди к нему и скажи: «Молодой человек, передайте свечку, пожалуйста». (Смеется). Но это не надо писать.

- Почему? Очень хороший совет.

- Да, вот так женихов надо искать… Бабуля мне много советов давала. И еще она любила повторять: «Мне один знакомый полковник сказал…». (Смеется). Это для того, чтобы все звучал более весомо.

- Когда тебе выпадает время остановиться подумать, о чем чаще всего размышляешь?

- Даже не знаю, можно ли так говорить… О своем предназначении. Ни много, ни мало. О том, что я не делаю того, что должна делать.

- Это касается работы?

- Всего в жизни. Понимаешь, мы так живем, как-будто никогда не умрем. А никто не знает, что будет через минуту. Поэтому важно наполнить свою жизнь до отказа.

- Идеальное душевное состояние для тебя. Какое состояние?

- Дело в том, что я умом понимаю, что идеальное душевное состояние - это покой. Но как молодой девушке, мне кажется, что идеальное душевное состояние - в любви. В любви горячей. (Смеется).

- Давай тогда о любви и поговорим. Хоть о ней и все сказано. Ты часто проводишь параллели между любовью и жертвенностью?

- Любовь - это же не влюбленность. Это не желание плоти. Ты когда любишь, можешь прожить с человеком всю жизнь. Любовь - это не «беседа через столик». Это не когда парень встречает девушку, дарит цветы, они едут в Египет… А через два месяца - что-то наскучило… А если женятся и охладевают друг к другу - это большая трагедия. А любви то и не было. Просто когда нам нравится красивый предмет, мы хотим им обладать. И мы его, например, покупаем. Но это же не любовь. А почему любовь и жертвенность… Почему при венчании одевают венцы? С одной стороны - да, это короны. С другой - это терновые венцы. Надо разделять все тяготы со своей половиной. Если с твоим возлюбленным что-то произойдет, ты должна быть с ним до конца. И в счастье, и в горести.

- То есть, если ты выйдешь замуж по любви и через какое-то время разлюбишь своего мужа, ты все равно останешься с ним до конца? А если ты влюбишься в кого-нибудь другого?

- Я человек страстный и боюсь такого развития событий, но я буду делать все, чтобы остаться с мужем. Но, потом, что значит - разлюбила, если я его так сильно любила? Что стряслось-то? Кто-то покрасивее встретился?

- Нет, просто разлюбила.

- Так не бывает. А если уж произошло… Ну что ж… Надо влюбиться в него снова.

- Любовь для тебя много в жизни значит?

- Все. Я думаю, что все в жизни ради любви.

- А к браку ты как относишься?

- Я считаю, что есть всего два жизненных пути: путь монашества и путь брака. А все, что посередине - от лукавого. Одинокая женщина - это несчастное зрелище. Какими бы они ни были сильными. А одинокий мужчина - еще хуже. Что же прекрасного в сорокалетнем мужчине, у которого детей нет? Раньше, в деревне, таких мужчин называли бобылями, и это был позор. А сейчас у нас их называют «мачо». А это не «мачо» - это никто. Это не реализовавшийся человек. И женщина может быть либо монахиней, либо матерью, и мужчина - либо монахом, либо отцом… Ох, меня за такие слова читатели забросают камнями. (Смеется). Я как-то была на передаче и высказалась на тему: «Измена - необходимость или распущенность?». Я была единственной, кто говорил, что это распущенность. Если мы говорим о любви. Но весь зал убеждал меня в другом и кричал, что у нас теперь новые заповеди, у нас теперь все по-новому… Зато наказывать будут по-старому.

- А ты человек верный?

- Надеюсь. (Смеется).

- Зато честно. Если взять десять заповедей, с какими из них тебе сложнее всего бороться?

- Со всеми. Даже с убийством. Ведь можно убить словом, ранить как лезвием… Я стараюсь соблюдать заповеди, но если бы я их все четко соблюдала, навряд ли бы тебе сейчас давала интервью. И жила бы где-нибудь в Иерусалиме.

- С собой часто в конфликт вступаешь?

- Да, человек ведь постоянно формируется. Когда я читаю свои дневниковые записи, написанные энное количество времени назад, то понимаю, что стала совсем другим человеком.

- Стала умнее?

- Терпеливее. Я раньше вообще не могла ни ждать, ни терпеть. Сейчас могу. И это очень правильно. Потому что судьба всегда дает шанс. Главное - верить. И ждать.

"Наше кино", №2 (22), 2007

Фото Константина Смилги

версия для печати